«И тот голос... Который говорил со мной. Он говорил о своей смерти, расе, утраченном могуществе. В его словах не было горечи, но... Она будто разлита в воздухе, в траве, вообще во всём, что меня окружает» — Райя-Прайм о Междумирце.

«И тот голос... Который говорил со мной. Он говорил о своей смерти, расе, утраченном могуществе. В его словах не было горечи, но... Она будто разлита в воздухе, в траве, вообще во всём, что меня окружает» — Райя-Прайм о Междумирце.

«И тот голос... Который говорил со мной. Он говорил о своей смерти, расе, утраченном могуществе. В его словах не было горечи, но... Она будто разлита в воздухе, в траве, вообще во всём, что меня окружает» — Райя-Прайм о Междумирце.

«И тот голос... Который говорил со мной. Он говорил о своей смерти, расе, утраченном могуществе. В его словах не было горечи, но... Она будто разлита в воздухе, в траве, вообще во всём, что меня окружает» — Райя-Прайм о Междумирце.

«И тот голос... Который говорил со мной. Он говорил о своей смерти, расе, утраченном могуществе. В его словах не было горечи, но... Она будто разлита в воздухе, в траве, вообще во всём, что меня окружает» — Райя-Прайм о Междумирце.